Со дня страшной авиакатастрофы над Синаем, унесшей жизни 224 человек, прошёл год. Этот период стал очень тяжёлым испытанием для родственников погибших. В СМИ то и дело появлялись новые фотографии с места крушения самолёта, а в социальных сетях мошенники пытались нажиться на чужом горе, выдавая себя за членов семьи жертв теракта. После гибели их родных одни ушли глубоко в себя, вторые стали делить детей и жилплощадь, а третьи до сих пор не могут похоронить своих близких, ведь тела шестерых человек всё ещё не опознаны. АиФ.ru узнал, как родственники погибших над Синаем живут спустя год после трагедии.
Встречающие до последнего надеялись, что самолёт приземлится в Петербурге. Фото: АиФ/ Яна Хватова
«Последнее желание — найти виновных»
Через год после крушения аэробуса А321 над Синаем расследование дела о гибели 224 человек продолжается. Те, кто подложил бомбу в самолёт, до сих пор не найдены, однако недавно экспертам удалось выявить конкретное место, где находилась взрывчатка: террористы спрятали тротил между детскими колясками в хвосте борта. Новая информация о ходе расследования появляется в средствах массовой информации практически каждый день, но большинство родственником погибших не следят за этими новостями: всё равно близких уже не вернёшь, а постоянные напоминания о трагедии лишь бередят ещё свежие раны.
Сотрудники МЧС оказывали родственникам пассажиров рейса психологическую помощь. Фото: АиФ/ Яна Хватова
Петербурженка Наталья Завгородняя , которая потеряла 31 октября 2015 года своих родителей, посвящает всё свободное время помощи брошенным животным. «Наташа с головой ушла в работу, — рассказывают друзья девушки. — Это помогает отвлечься от горя. Наташа помогает животным, ищет им новый дом. Все публикации и сюжеты причиняют ей ещё большую боль». Мама Алексея Громова , который погиб вместе с женой Татьяной и 10-месячной дочкой Дариной , наоборот, внимательно следит за ходом расследования. По словам женщины, для неё жизнь закончилась, но осталось одно последнее желание: чтобы виновные в смерти её детей и внучки, «самого главного пассажира» рейса № 9268, были наказаны.
Родственники пассажиров самолета пытались найти информацию о рейсе. Фото: АиФ/ Яна Хватова
Компенсация за смерть родных
В настоящее время денежные компенсации получили все семьи погибших. По миллиону рублей родственники выплатили петербургские власти, и ещё миллион — страховая компания. Правда, для получения этих денег некоторым людям пришлось потратить немало времени и нервов. Оказалось, что компенсации предусмотрены только для ближайших родственников — детей и родителей. Компенсаций за погибших внуков, бабушек или дедушек нужно было добиваться в суде. С такой проблемой столкнулась семья Шеиных , которая потеряла в авиакатастрофе не только взрослых детей, но и троих внуков. Сейчас все денежные вопросы, наконец, улажены.
Порядка 70 семей, с которыми работал адвокат Игорь Трунов , получат дополнительно по миллиону долларов от американской лизинговой компании International Lease Finance Corporation, владельца разбившегося аэробуса. До судебных разбирательств дело не дошло: предприятие уже подтвердило готовность осуществить выплаты. Большинство же семей не стали обращаться к известному адвокату: многим хватило уже полученных трёх миллионов рублей. К тому же, как известно, деньгами горя не унять.
После страшной новости информацию о рейсе убрали с электронных табло Пулково. Фото: АиФ/ Яна Хватова
Возвращение блудного отца
Именно денежные отношения и стали яблоком раздора во многих семьях погибших. Так, после катастрофы отец погибшей Алисы Витальевой , который не общался с дочерью уже много лет, сразу же объявился на горизонте. При крушении самолёта погибла и мать девочки, его бывшая супруга Ирина. Когда Денис и Ирина Витальевы развелись, женщина воспитывала дочку одна, а бывший муж никак не участвовал в жизни девочки и не выплачивал алименты: у него появилась новая семья. Тем не менее, Ирина была спокойна за будущее девочки, ведь Алиса должна была унаследовать квартиру её бабушки, матери Ирины. Когда произошла трагедия, отец девочки сразу же примчался в Петербург, получил за её гибель компенсацию в размере 3 миллионов рублей и заявил своей бывшей тёще, Елене Степановне Войтенко , что теперь по закону он претендует на половину её квартиры, поскольку Алиса уже не вступит в наследство.
63-летняя пенсионерка была возмущена такой наглостью, но тогда ей было не до выяснения отношений: слишком велика была боль от утраты любимых дочери и внучки. Тем временем Денис Витальев, понимая, что закон на его стороне, написал заявление о вступлении в наследство. В настоящее время конфликт между бывшими родственниками остаётся открытым: им предстоит пройти множество судебных разбирательств. «Он не воспитывал свою дочь и не помогал материально, — рассказывает бабушка Алисы. — А теперь написал заявление о вступлении в наследство, хотя и обещал не претендовать на мое жильё. Он решил отобрать у меня последнее!».
31 октября 2015 года около аэропорта дежурили сотрудники МЧС и скорая помощь. Фото: АиФ/ Яна Хватова
6 человек до сих пор не похоронены
Брат Ирины Витальевой Александр , в отличие от своего нерадивого зятя, не пытался отбирать ни у кого имущество, а организовал благотворительный фонд помощи родственникам погибших в катастрофе над Синаем «Рейс 9268». Потерявший сестру и племянницу петербуржец нашёл в себе силы, чтобы поддержать других людей. Александр организовывает в городе акции памяти и ведёт активную работу по согласованию памятника жертвам теракта.
По данным фонда, несколько семей до сих пор не могут похоронить своих родных: шестеро погибших до сих пор не опознаны. Их останки весь год хранятся в петербургском крематории, но не подлежат экспертизе по установлению личности. Люди терпеливо ждут, что вновь обнаруженные в Египте останки после изучения передадут в Петербург, чтобы родственники могли опознать и похоронить своих погибших близких. Если процедура опознания так и не состоится, останки шестерых человек захоронят в братской могиле.
Ровно через год после трагедии, в 7 часов 14 минут 31 октября, в Троицком соборе Петербурга пройдёт панихида по погибшим пассажирам рейса 9268. В этот день их родственники снова соберутся вместе, чтобы вспомнить тех, кого уже не вернуть.
В память о жертвах катастрофы над Синаем в Петербурге создали 224 летящих журавлей. Фото:
5 ноября 2015 года в Петербурге завершилось визуальное опознание жертв авиакатастрофы, произошедшей 31 октября 2015 года в небе над Синайским полуостровом. Все эти дни с родственниками погибших круглосуточно находились психологи МЧС.
Что переживали близкие погибших, о чем говорили с психологами, как проходило опознание и на какой вопрос искали ответ люди - в интервью начальника отдела Центра экстренной психологической помощи МЧС Ларисы ПЫЖЬЯНОВОЙ.
- Лариса, какой день стал самым сложным - первый, когда родственники погибших узнали о крушении лайнера, второй, когда началось опознание, или сейчас?
- Нельзя сказать, какой день был самым сложным. Каждый день требовал от родственников каких-то особых сил. Первый день - день шока. Люди только узнали, что самолет потерпел крушение, что их близкие где-то там, в пустыне, их разыскивают… Но у них все равно теплилась надежда: вдруг кто-то выжил? Поэтому в первые часы - и даже в первые сутки - люди находились в состоянии шока и отрицания. Они не верили в произошедшее. С одной стороны, отдавали себе отчет в самом факте случившегося, но то, что это коснулось их, что изменилась их жизнь, погибли их родные, - в первое время осознания трагедии нет. Они даже не могли допустить такую мысль до себя. Людям становилось страшно, но их психика срабатывала так: вдруг все будет хорошо, вдруг ничего не произошло, и это какая-то ошибка, вдруг кто-то не так все понял…
- Когда приходит осознание?
- Как правило, осознание приходит в процессе опознания погибших, когда люди видят своих близких мертвыми. И вот когда началась процедура опознания в Питере, от нас потребовался иной подход к людям, чем в первый день. Когда родственники готовились идти на опознание, когда приходили в морг, узнавали или не узнавали своих близких, их накрывали различные острые реакции. С осознанием приходили боль потери, страх, непонимание, как жить дальше. Тогда появлялись слезы, истерика, агрессия. В этот момент важно находиться рядом с человеком. Дать ему возможность выговорится, выплакаться. У всех на этом этапе был один вопрос: «Как это могло произойти?! Почему?!» Эти вопросы они задавали не нам, а себе, миру.
- Агрессию тоже выплескивали на вас?
- Мы не пугаемся агрессии. Если человек агрессирует - значит, у него есть силы. А если есть силы - значит, он сможет пережить горе. А вопрос: «За что?!» - нормальный. Мы ведь всегда пребываем в иллюзиях. Понимаем умом, что не вечны и можем умереть в любой момент, но живем так, будто будем жить вечно. И близкие с нами будут всегда.
- У вас находились ответы на эти вопросы?
- Мы не отвечали, почему это случилось и за что. Мы говорили с людьми о погибших. О том, как они жили. Когда слушаешь человека, он начинает говорить. А когда он говорит, у него вырывается боль души. Он вспоминает счастливые моменты. Когда меня спрашивают: «Что вы им говорите, как их утешаете?» - я отвечаю: «Их невозможно утешить, потому что человек утешается, когда пройдет время, он переживет горе утраты, найдет смысл жизни и научится жить по-новому». В первые минуты он переживает только страх и ужас. И в этот момент важно говорить о том человеке, который ушел, которого они потеряли. Это удивительно, но столько слов любви, сколько я слышала в морге, я не слышала нигде и никогда.
- Случается, что человек замыкается в себе в острый период?
- Когда мы видим таких людей, мы к ним идем в первую очередь. Человек, который рыдает, истерит, со стороны может выглядеть пугающим, но мы понимаем, что человек реагирует, и это хорошо. Он осознал свою боль, он все понимает - значит, он сможет жить дальше. Если человек молчит - мы не знаем, что происходит у него внутри. Возможно, он пребывает еще в глубоком отрицании, не хочет в это верит. Пока он не говорит, ему кажется: а вдруг все еще будет хорошо?.. Либо ему настолько больно и плохо, что он вообще не может об этом говорить. Мы пытаемся разговорить таких людей. А если нас не будет рядом? Уйдет он один домой или в гостиничный номер, закроется - и никто не знает, что с ним произойдет дальше. Он может начать рыдать, а может, захочет прекратить свою жизнь.
- Вы пытаетесь говорить с родственниками погибших на отвлеченные темы?
- Это одна из иллюзий, что в такие моменты человека необходимо отвлекать. Надо с большим уважением относиться к человеческому горю - это первое, о чем мы должны помнить. Опасно быть навязчивым. Надо понимать, что иногда человеку хочется побыть одному и подумать. Когда у моей подруги погибла единственная дочь, она говорила: «Мне ни о чем не хотелось говорить в первое время, мне хотелось думать, разговаривать с ней мысленно, но не вслух». Поэтому когда мы садились к родственнику погибшего, то чувствовали, надо что-то говорить или просто посидеть рядом.
- Кто тяжелее переживает трагедию: пожилые, молодые, женщины, мужчины?
- Все индивидуально. Внешнее проявление горя - не всегда свидетельство силы переживания. Взрослые люди, потерявшие детей, - это одна трагедия. Пожилому человеку трудно найти смысл дальнейшей жизни. Они ведь жили ради детей, внуков. И когда дети-внуки погибают, они должны научиться жить памятью о них. В таких случаях мы говорим: «Как вы думаете, что вы можете еще сделать такого, что не успели ваши дети? Может, они хотели куда-то поехать, кому-то помочь, может, вы это сможете сделать за них, в память о них?..»
Огромная трагедия, когда молодой муж теряет жену или жена - мужа. Отношения на пике, казалось, впереди вся жизнь, счастье, а его раз - и нет. Тут свое горе.
Невосполнимая утрата, если семья теряет маленького ребенка. Тут другая история. Часто спрашивают: может, нам еще одного родить побыстрее, чтобы заглушить боль? Мы отговариваем от этого шага. Надо дать себе время отгоревать, пережить боль, попрощаться с тем ребенком, который ушел, и сохранить светлую память о нем. Знаете, что такое светлая память? Когда вспоминаешь ушедшего человека с радостью, что он был в твоей жизни. Когда такая память приходит - тогда человек научился жить в мире без того, кто ушел. Вот тогда уже можно думать о том, рожать еще детей или нет. В острый период горя не надо стремиться куда-то уехать, потому что от себя не уедешь. Год-полтора нельзя принимать никаких важных решений в своей жизни.
- Среди родственников погибших много тех, кто не смог найти своего близкого. Как переживают эту ситуацию?
- Это один из самых тяжелых моментов - когда неизвестна судьба погибшего человека. Тяжело и тем, кто нашел своего близкого, опознал тело, но для них этот этап завершился. Гораздо хуже тому, кто остановился на этапе ожидания. Умом люди понимают, что выживших в авиакатастрофе нет. Но пока они не увидели тела, смириться с этой мыслью им невозможно. Очень важно, чтобы в этот период с ними кто-то находился рядом. Поэтому за этими людьми будут и дальше наблюдать наши психологи по месту их жительства, все контакты мы оставляем.
- Во время опознания возникали ситуации, когда по описанию погибший подходит под фамилию, но родственники его не признают? Почему такое случалось?
- Я сама двое суток работала с судмедэкспертами на идентификации тел. Заметила такую вещь, что все погибшие люди, даже если не сильно повреждены, становятся не похожими на себя живых. Они неуловимо чем-то все похожи друг на друга. Мы разыскивали людей по фотографиям, по описаниям… Наша задача была найти тех, кто наиболее подходил под описание, и уже тогда мы показывали тела родственникам. И зачастую очень трудно было понять, тот человек или нет. И родственники так же стояли, смотрели и не понимали. Было несколько ситуаций, когда близкие смотрят на тело и говорят: «Я не понимаю, вроде он и не он. Я не понимаю. Не могу понять». Сначала говорят: «Да, он, похож». Уходит. Позже звонят: «Нет, а вдруг не он?» Или поначалу срабатывает отрицание: «Точно не он». Уходят. Проходит ночь. Утром звонок: «Можно еще посмотреть? А вдруг…»
Я помню, как после трагедии, не связанной с этой авиакатастрофой, одна семья трижды приходила на опознание девушки. Покойная не была повреждена, но родные не могли ее опознать. Мама, жених, папа, когда первый раз смотрели на нее, то в один голос: «Она». Вышли из морга. И вдруг мама поворачивается ко мне: «А вдруг это не она?..» Я смотрю на остальных - и у всех в глазах появляется какая-то абсолютно безумная надежда. Таких глаз нигде не увидишь. Все смотрят на меня. Мы вернулись обратно. Я спрашиваю: «Есть еще приметы?» Отвечают: «Стразик в зубе». Смотрим - стразик есть. «Она», - кивают. «Уверены?» - «Точно она». Вышли. У дверей мама снова развернулась: «А вдруг не она? У нее еще татуировка есть. Давайте еще посмотрим». Вернулись. Посмотрели. Тату на месте. «Она». Только за дверь. И снова: «А вдруг не она?..»
Людям сложно признать, что вчера человек был живой, а сегодня его уже нет. Конечно, ДНК-экспертиза в этом случае обязательна. Материал на ДНК брали у всех, даже у тех, кому выдали тела. Крайне редко случались раньше перезахоронения, когда хоронили не своего. Поэтому важны результаты экспертизы.
- В четверг закончилась визуальная экспертиза?
- Дальше проводить визуальное опознание уже невозможно.
- Как у людей хватало сил на описание родственника?
- Это тоже один из наших этапов работы. Сначала наши специалисты психологически готовят людей к тому, что им предстоит сделать в этой ситуации. Также вместе с близкими погибших мы участвуем в составлении описания примет покойных, что помогает в дальнейшем облегчить и ускорить процедуру идентификации тел. Мы сопровождаем проведение процедуры опознания, стараясь сделать эту процедуру наименее травматичной для людей, которые потеряли родных.
- Какие вопросы вы задавали?
- Мы задаем конкретные вопросы. Если человек не мог описать, мы рисовали. В этом случае необходимо иметь собственный богатый словарный запас, чтобы давать возможность выбора людям из описания. Когда мы задавали наводящие вопросы, люди лучше ориентировались.
- Психологически людям тяжело было описывать?
- С одной стороны, это тяжелый момент, но с другой - он подводит человека к осознанию произошедшего. Помню, после одной катастрофы мне пришлось с одним молодым человеком описывать его отца. Он мне говорил: «Ну как я могу описать его лицо?..» Я подвела его к портретам людей: «Выбирайте, на кого похож?» Парень пришел в себя и начал рассказывать. Эта процедура может показаться жестокой, но она тоже помогает медленно прийти к осознанию того, что случилось.
- Сколько всего психологов работало в Санкт-Петербурге?
- 46 психологов МЧС и 10 психологов РС ЧС. Работали круглосуточно.
- За 4 дня вы сблизились с семьями погибших, узнали их истории. Вы продолжите свое общение позже? Или отработали, и точка?
- Это очень важный вопрос. Каждый специалист сталкивается с этим моментом. В таких ситуациях мы правда сближаемся с семьями. Горе объединяет людей. Человек в момент трагедии становится беззащитным, уязвимым, но при этом очень чутким, восприимчивым. И если между психологом и родственником погибшего возникают доверие и сближение, то возникает ощущение, что этот человек тебе очень близок и дорог. Действительно хочется узнать, как сложилась его дальнейшая судьба. Зачастую родственники просят наш телефон, приглашают в гости, просят встретиться. Мы никогда не оставляем свои личные телефоны, не берем их адреса и никогда ничего им не обещаем, никогда не приезжаем в гости. Потому что мы находились рядом с ними в момент наивысшего горя. Они потом построят свою жизнь, научатся жить заново, и если мы снова появимся в их жизни, то вернем их обратно, туда, где им было тяжело. Поэтому ни спасатели, ни психологи никогда не встречаются и не поддерживают отношения с теми, кого когда-то спасали. Мы не возвращаем людей туда, где им было плохо.
Близкие жертв крушения возмущены, что следователи затягивают генетическую экспертизу. Вместо обещанных трех месяцев процесс может занять около года.
Фото: Instagram.comСемьи пассажиров, которые разбились при крушении самолета «Саратовских авиалиний», требуют ускорить процесс ДНК-тестов, чтобы иметь возможность наконец похоронить своих любимых.
С момента трагедии с в подмосковном Раменском минуло уже два месяца. Однако за все это время была проведена генетическая экспертиза всего 25% тел. Следователи обещали, что на анализ потребуется не более трех месяцев, однако теперь дедлайн увеличили до года. Такой сдвиг объясняется тем, что вместо обещанных 150 специалистов, которые должны были проводить ДНК-анализ, работают только девять.
Новый сдвиг сроков был объяснен трагедией в , где при пожаре в торговом центре «Зимняя вишня» погибли 64 человека, среди которых множество детей. По словам следователей, все экспертные силы были брошены именно туда.
Анна Толмасова, у которой в авиакатастрофе погибла единственная дочь Дарья, опубликовала в Сети петицию на имя президента РФ и руководителя СК Александра Бастрыкина. В обращении к главе государства она написала, что родственники погибших готовы кричать от безысходности, так как просто молча ждать целый год для них невыносимо тяжкое бремя и они хотят похоронить своих близких.
Как отмечает сайт Argumenti.ru со ссылкой на портал Change.org, петиция собрала уже более 160 тысяч подписей.
Люди верили, что самолет не разбился [фото, видео]
x HTML-код
Рейс 7К9268. Помним. Скорбим. Анатолий ЗАЙОНЧКОВСКИЙ
Изменить размер текста: A A
Родные и друзья погибших в страшной авиакатастрофе на Синайском полуострове мерили шагами длинный коридор отеля «Кроун Плаза». Семьдесят шагов в одну сторону, семьдесят в другую. Звонок по мобильному в надежде услышать родной голос. Но в ответ только «Абонент не доступен» на арабском. Телефоны разряжались, их тут же включали в розетку. И опять, семьдесят шагов туда, обратно, звонок…
УСЛЫШАТЬ МЫСЛИ
Самолет Шарм-эль-Шейх-Петербург пропал с радаров в 7.41. Однако первая информация о возможном крушении появилась только после одиннадцати утра. В это время многие родственники уже ехали в аэропорт, встречать свои семьи, друзья – друзей. Самолет должен был сесть в Пулково в 12.10. На табло вначале перенесли время посадки на полтора часа. А после информация исчезла. К аэропорту стали съезжаться экстренные службы. Забегали психологи МЧС . Искали родных. Запахло валерьянкой, корвалолом. Обычно гудящий зал прилета наполнился гробовой тишиной. Казалось, можно услышать мысли. Петербург уже знал о катастрофе на Синайском полуострове.
Слева от аэропорта родных ждали автобусы МЧС. Людей перевозили в отель «Кроун Плаза», который находится в километре от Пулково. Там развернули экстренный штаб.
Для родных и близких выделили отдельный зал на первом этаже. Предлагали чай-кофе, однако практически никто не подходил к автоматам. Все с надеждой ждали сообщений о выживших. Упрямо листали ленты новостей в интернете, прислушивались к тому, что говорят журналисты.
В зале работали психологи. На подмогу сотрудникам МЧС приехали специалисты, у которых есть опыт работы в экстренных ситуациях.
В первое время людей надо выслушать, просто сидеть рядом, держать за руку, - объяснила «Комсомолке» психолог-волонтер Наталья Кравченко . – Это самая главная помощь, которую можно оказать. Не дать родным и близким оставаться один на один со своим горем.
Но многие отказывались от общения с психологами. Старались справиться сами. А главное – никто не верил в произошедшее.
Не надо хоронить наших родных, еще ничего неизвестно! - практически в голос кричала заплаканная девушка, в катастрофе она потеряла мать.
Вы же знаете, кто выжил? – с надеждой спрашивали у журналистов родные. – Назовите их имена, вы же знаете…
Люди хватались за информацию о спасенных пассажирах рейса К9268, как за соломинку. В душе верили, это именно их родные.
Доченька! – рыдала женщина на улице. – Одна она у меня. Никого больше нет. Как я жить буду?
В шесть утра дочь прислала матери смс : «Вылетаю. Скоро буду». А дальше только: «Абонент не доступен».
ПЛОХОЙ СОН
На первом этаже развернули медицинский пункт. Там постоянно дежурили пять врачей. В небольшую комнату, которая до этого служила гардеробом, завезли необходимое оборудование для экстренной помощи, около десяти больших сумок с медикаментами. Но еще долго никто не обращался за помощью. Первые часы родные и близкие действительно верили в чудеса спасения. Люди иногда выходили на улицу. Курили. Молчали. Кто-то плакал.
Солнце красное сегодня, - как-то вскользь замечали подробности пейзажа. – Зловещее.
Неожиданно тишину нарушила женщина в черной куртке. Она стремительно выбежала из зала, промчалась через толпу журналистов, выскочила на улицу, обняла столб и закричала в небо: «Мама!». За ней, быстро переставляя маленькие ножки, семенила девчушка в розовой курточке. Она прижалась к женщине, будто объясняла: «Мамочка, я тут, я рядом, не плачь». Говорить боялась. Просто обнимала. На помощь уже бежали врачи. Они отвели женщину в сторону, предложили успокоительное, а после отвели в медпункт.
Этот крик отчаяния: «Мама!», будто вернул всех в действительность. Мужчины, потерявшие в катастрофе всю семью, словно по команде разрыдались. Больше не смогли держать в себе горе.
Этой ночью я очень плохо спал, очень переживал за жену, - рассказал «Комсомолке» муж одной из разбившихся пассажирок Наиль. – Мне снилось, что она разбилась. Осталась без ног.
Наиль проснулся, но тут пришла смс от жены: «Идем на посадку! Целую!». Мужчина попытался прогнать от себя страшный сон. Но он постоянно возвращался.
Жена осталась отдыхать в Египте , а дочь с внучкой вернулись в Петербург на несколько дней раньше, - рассказал историю чудесного спасения Наиль.
Семье Сологубовых не повезло. Муж, жена и дочь с подругой отдыхали на курорте Шарм-эль-Шейха вместе.
Дочь Женя в Египет летала уже раз пять-шесть, ей очень страна нравилась, - рассказал «Комсомолке» Александр Сологубов. – А в этот раз почему-то она домой хотела. Все ей не нравилось.
У Александра с женой путевка закончилась раньше, и они улетели домой. А Женя с подругой Олей остались еще на несколько дней. В субботу Александр поехал в аэропорт встречать дочь. В Пулково ему сообщили о возможной катастрофе.
Вы знаете, никаких предчувствий у нас с женой не было, - признался Александр Сологубов.
Евгения работала в детском саду воспитательницей. Мечтала о семье, о ребятишках. Но рейс К9268 стал для нее и подруги роковым.
ПРОЦЕДУРА ОПОЗНАНИЯ
Следователи начали сбор генетики у родных пострадавших. Процедура несложная, но перед этим необходимо было заполнить несколько листов анкеты. После этого людей отправляли в небольшой кабинет на первом этаже отеля, где работали лаборанты. Рядом дежурили бригады медиков и психологов. Очереди у дверей не было. Процедура растянулась на несколько часов. Многие не совсем понимали, кто именно должен сдавать материал для опознания.
В самолете была жена, - пытался объяснить мужчина.
Значит, необходим материал от ее близкого родственника, - говорили следователи.
Я ее муж… - глухо отвечал мужчина.
Нужна мать, бабушка, отец, - терпеливо объясняли ему.
Да, мать есть, Наталья.
Вот, она и должна сдать генетику.
Следователи заняли несколько диванов в холле: собирали документы, принимали подписанные конверты с пробирками, все фиксировали и складывали по коробкам. Очень часто бумаги подносили не сами родственники, а кто-то из близких друзей. Собранные материалы планировалось передать египетской стороне для процедуры опознания. Все бумаги должны перевезти бортом МЧС, которые отвезет на место катастрофы петербургских спасателей и родственников погибших. По расписанию он стоял на 20.00 субботы. Однако время вылета постоянно откладывалось. Обновлялись списки тех, кто отправится на Синайский полуостров.
На втором этаже в небольшом кафе с родными работали следователи, которые заполняли опросники. За этой рутинной работой люди на миг забывали о своем горе. Но когда выходили на улицу, видно было, что у многих подкашиваются ноги. Женщины и мужчины не прятали заплаканных глаз. Они молча смотрели на закат. Небо над взлетно-посадочной полосой Пулково окрасилось в красный цвет. А на его фоне продолжали взлетать и садиться самолеты…
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ «Юля с Верочкой разбились на самолете!» Последние фото погибших в авиакатастрофе пассажиров Большинство из пассажиров погибшего рейса были из Петербурга. Были и туристы из других городов. За каждой строчкой в списке пассажиров - своя история. Кто-то праздновал 10-летний юбилей со дня свадьбы. Кто-то решил отметить день рождения в жаркой стране. Многие поехали вместе с детьми, среди которых были и совсем малютки История чудесного спасения: «Мы с мужем могли лететь на этом самолете, но заказали другую путевку» Сегодня утром Ирина должна была встретить своих подруг с рейса 7K 9268 из Шарм-эль-Шейх. Теперь женщина стоит растерянная в аэропорту Пулково, перебирает совместные фото в телефоне (подробности) В авиакатастрофе в Египте разбилась участница «Топ-модели по-русски» Елена Домашняя Петербурженка выступала в первом сезоне, который выходил в эфир в 2011 году. Ей удалось пробиться в число семнадцати финалисток в первой серии, но уже во второй она оказалась на грани вылета. Тем не менее, смогла продержаться еще один эпизод (подробности) Историк авиации: катастрофа с Airbus-321 – это диверсия Представители служб безопасности Египта полагают, что лайнер авиакомпании «Когалымавиа » упал на севере Синая после возможных проблем с двигателем. Однако российские эксперты говорят, что это могла быть диверсия (подробности) В «Метроджете» изымают документы о техобслуживании разбившегося лайнера Правоохранительные органы начали расследование авиакатастрофы, произошедшей в Египте. В офисах компании «Метроджет», которой принадлежал разбившийся лайнер Airbus-321, начались обыски (подробности) Родственники пассажиров, погибших в авиакатастрофе, полетят на Синай Со всеми, кто ждал своих родственников и друзей, летевших злополучным рейсом, работали спасатели и психологи. Также появилась информация о том, что желающих возьмут на борт самолета, который вечером отправится к месту трагедии (подробности) На разбившемся лайнере было 127 петербуржцев Выживших в авиакатастрофе рейса 9268 нет. Как сообщает в своем Твиттере пресс-секретарь губернатора Георгия Полтавченко Андрей Кибитов , на борту было 127 петербуржцев, 49 жителей Ленобласти (подробности) Рейс в Шарм-эль-Шейх вылетел из Петербурга, не дождавшись шестнадцати пассажиров Его вылет переносили по уважительным причинам. Самолет, на котором люди, должны были днем улететь отдыхать, разбился утром на Синайском полуострове. Не выжил никто (подробности) Среди членов экипажа разбившегося лайнера не было петербуржцев Председатель Общественного совета при Северо-Западном управлении Росавиации Анатолий Басов сообщил «Комсомолке», что среди членов экипажа точно нет петербуржцев (подробности)
